Хребет Мира - Страница 21

— Дони! — крикнул один из работников, маленький сгорбленный гном с длинным острым носом. — Дони Гандерлей, к тебе гости!

— Наверное, до лорда дошло, наконец, что ты за пройдоха! — выкрикнул другой гном, и все разразились хохотом.

Кроме, разумеется. Яки. Он никогда не смеялся при всех.

Дони Гандерлей пошел к отвалу за торфяным полем. Он посмотрел на крикунов в ожидании объяснений, но те лишь подбородками указали в сторону его дома. Дони тоже посмотрел туда, увидел экипаж и пустился бежать что было духу.

Яка Скули провожал Дони взглядом до самых дверей.

— Эй, парень, ты копать сегодня собираешься? — спросил его кто-то. Обернувшись, Яка увидел беззубого старика, а тот перепачканной в торфе рукой потрепал его красивые темные локоны.

Молодой человек с отвращением тряхнул волосами и принялся энергично вычесывать их пятерней. Старик снова потянулся, чтобы погладить его по голове, но парень сердито ударил его по руке.

— Хе-хе, — ухмыльнулся старик, — Похоже, к твоей девчушке посетитель, — добавил он.

— Да к тому же старый, — добавил еще один работник, подтрунивая над Якой.

— А что, может, и мне с ней полюбезничать, — подмигнув, сказал беззубый старикан. Яка насупился, и старик засмеялся еще громче, радуясь, что сумел-таки поддеть мальчишку.

Юноша медленно обвел взором окрестности: поле и рабочих на нем, несколько домов, разбросанных по побережью, замок Аук вдалеке, а за ним — холодную темную воду. Море, по которому он, его мать и дядя прибыли в это богом забытое место четыре года тому назад. Яка не знал, по какой причине они оказались в Аукни — его вполне устраивала жизнь в Лускане, — но подозревал, что все дело в его отце, который имел привычку нещадно избивать мать. Яка смутно помнил, что они бежали — то ли от него, то ли от властей Лускана. Так уж было принято в семье Скули, потому что то же самое они проделали, когда Яка едва начал ходить. Мать и дядя, бросив свой дом в Королевстве Мечей, бежали в Лускан. Наверняка его отец, страшный человек, которого Яка едва знал, разыскивал их и убил бы мать и ее брата за то, что улизнули от него. А может, его уж и на свете нет, стараниями Ремпини, дяди Яки.

Но как бы то ни было, юноше было все равно. Он знал только, что оказался в этой жуткой, холодной глухомани, где вечно задували ветры и земля ничего не родила. До недавнего времени единственное преимущество этого места заключалось в том, что его унылый вид развивал поэтическую натуру юноши. Хоть Яка и представлял себя этаким романтическим героем, но ему уже исполнилось семнадцать, и он частенько подумывал, не увязаться ли с одним из нечасто бывавших здесь купцов и отправиться в большой мир. Может, вернуться в Лускан, а может, пойти даже дальше, до великолепного Глубоководья, Он надеялся, что как-нибудь устроит там свою жизнь или даже возвратится на родину, в Королевство Мечей.

Но пока эти планы были отложены на потом, поскольку кроме поэтичных пейзажей парень обнаружил в Аукни кое-что хорошее. Определенно, он чувствовал влечение к юной девице Гандерлей.

Само собой, он не признается в этом ни ей, ни кому бы то ни было еще, пока не убедится, что Меральда готова целиком и полностью отдаться ему.

* * *

Промчавшись мимо экипажа, Дони узнал кучера — седобородого гнома по имени Лайам Вудгейт. Лайам улыбнулся, кивком поприветствовал его, и Дони облегченно вздохнул и поспешил войти в дом. У маленького кухонного стола сидел управляющий замка Аук. Напротив него сидела больная жена Дони, Биаста, и бедный крестьянин не мог припомнить, когда в последний раз ее лицо так светилось радостью.

— Господин Гандерлей, — почтительно обратился к нему Темигаст. — Меня зовут Темигаст, я служу в замке Аук, и послал меня к вам лорд Ферингал.

— Я знаю, — настороженно ответил Дони. Не сводя со старика глаз, он обошел стол и встал рядом с женой, положив руки ей на плечи.

— Я только что объяснял вашей жене, что мой и ваш хозяин просит вашего согласия на присутствие вашей дочери на ужине сегодня в замке, — сказал управляющий.

Дони был бы ошеломлен меньше, если бы с размаху получил дубиной по голове, но виду не подал. Он заглянул в умные серые глаза Темигаста.

— Само собой, подходящая случаю одежда для мисс Меральды лежит в карете, если вы, конечно, согласны, — договорил Темигаст, ободряюще улыбнувшись.

Однако гордого и проницательного Дони не могли сбить с толку ни лучезарная улыбка, ни почтительное поведение. Он чувствовал снисходительные потки в голосе Темигаста, видел, как тот уверенно держится. Ну конечно, он уверен, что эти грязные крестьяне не посмеют отказать. Лорд Ферингал поманил, и Гандерлей побегут на его зов как собачонки.

— Где Меральда? — спросил он свою жену.

— Они с Тори пошли в лавку, — ответила она. Дони подметил, что голос ее слегка дрожит. — Купить несколько яиц к ужину.

— Меральда может отужинать сегодня в замке, и, возможно, не только сегодня, — вставил Темигаст.

Дони опять ясно расслышал снисходительные нотки, которые красноречивее всяких слов напоминали о том, какой жребий в этой жизни выпал ему и его детям.

— Что ж, она придет? — поторопил с ответом Темигаст, прерывая неловкое молчание.

— Пусть Меральда сама решает, — несколько резко отозвался Дони.

— Да-да, — сказал управляющий. Улыбка не сходила с его лица. Он встал и жестами попросил Биасту не беспокоиться и не провожать его. — Конечно, конечно, но прошу вас, господин Гандерлей, пойдемте, вы возьмете платье. Если вы решите отпустить девушку, будет намного удобнее и проще, если оно уже будет у нее.