Хребет Мира - Страница 52

— Ну, мама, — с напускным возмущением начала она, — не самое лучшее время ты выбрала болеть.

— Меральда, — едва слышно выдохнула Биаста, да и это, казалось, далось ей с трудом.

— Нужно поправляться, да побыстрее, — строго сказала девушка.

— Меральда! — одернула ее Тори.

— Я ведь рассказывала тебе о саде леди Присциллы. — продолжала девушка, не обращая внимания на сестру. — Так что давай, скорее поправляйся, потому что завтра ты поедешь со мной в замок. Будем вместе гулять по саду.

— А я? — захныкала Тори.

Меральда обернулась к ней и заметила, что отец тоже стоит, прислонившись к косяку, и на его усталом лице ясно читается изумление.

— Да, Тори, ты тоже можешь поехать с нами, — сказала Меральда, делая вид, что не заметила отца, — но ты должна пообещать, что будешь хорошо себя вести.

— Мам, пожалуйста, скорее поправляйся, — взмолилась Тори, крепко вцепившись матери в руку. Больная женщина как будто немного ожила.

— Иди, Тори, — приказала Меральда. — Беги к кучеру — его зовут Лайам — и скажи, что мы втроем завтра хотим поехать в замок в полдень. Маме нельзя идти пешком.

Тори побежала исполнять, а Меральда склонилась над матерью.

— Поправляйся, — сказала она и поцеловала Биасту в лоб, и та, улыбнувшись, кивнула.

Под пристальным взглядом Дони девушка вышла из комнаты. Она слышала, что отец за ее спиной задернул занавеску в их спальню, а сам пошел вслед за дочерью в гостиную.

— А он разрешит тебе привезти их обеих? — спросил он тихо, чтобы Биаста не слышала.

— Я ведь стану его женой — это он так хочет, — пожала плечами она. — Будет глупо, если он не исполнит одну мою просьбу.

Дони с благодарной улыбкой крепко обнял дочь. Меральда не могла видеть его лица, но знала, что он плачет.

Она тоже крепко обхватила отца, ткнувшись лицом ему в плечо. Ведь, несмотря на то, что она так храбро сражалась за благо своей семьи, во многом она еще оставалась маленькой неуверенной девочкой.

И как приятно ей было получить от отца поцелуй в макушку в подтверждение того, что она поступает правильно.

* * *

С вершины ближайшего холма Яка Скули наблюдал, как Дони Гандерлей помогает кучеру с подковой, при этом они болтают и пересмеиваются, как старые друзья. Бедного, мучившегося от ревности Яку это окончательно добило, учитывая, как Дони обошелся с ним недавно. Неужели Гандерлей не понимает, что лорду Ферингалу нужно от его дочери то же самое, что и Яке? Разве он не понимает, что намерения Яки честнее, чем намерения Ферингала, ведь они с Меральдой одного круга и воспитания, а потому он более подходящая пара для девушки?

Потом Дони вернулся в дом, зато появилась, радостно подпрыгивая на каждом шагу, сестра Меральды и стала о чем-то говорить с кучером.

— Неужели же на моей стороне — никого? — тихо произнес Яка, беспрерывно покусывая нижнюю губу. — Неужели все они против меня, эти слепцы, чьи глаза затуманены незаслуженным богатством и положением Ферингала Аука? Будь ты проклята, Меральда! Как ты могла меня предать? — громко закричал он, не тревожась о том, что его вопль может быть услышан Тори и возницей.

Он больше не мог на них смотреть. Колотя себя по глазам кулаками, юноша повалился спиной на каменистую землю.

— Где справедливость в этой жизни? — громко вопрошал он. — О горе, я рожден бедняком, когда мне больше подошла бы мантия короля! По какому праву этот дурак Ферингал отбирает у меня желанную награду? Какой закон мироздания позволяет кошельку быть сильнее зова плоти? Будь проклята эта жизнь! И будь проклята Меральда!

Он долго лежал так, бормоча проклятия и стеная. Лайам уже давно починил подкову, выпил с Дони Гандерлеем и уехал. Мать Меральды уже давно заснула спокойным свом, а сама Меральда успела рассказать Тори, что было между ней и Якой, Ферингалом, Присциллой и Темигастом. Потом, как и предсказывал старый управляющий, налетела буря. Распростертого на холме Яку окатил дождь и потрепал холодный океанский ветер.

Он лежал всю ночь, следя, как тучи плывут на небе, закрывая звезды и расступаясь перед сияющим рассветом, как рабочие идут на поля. Один рабочий, дворф, заметив юношу, подошел к нему и слегка толкнул носком сапога.

— Ты помер или мертвецки пьян? — со смехом спросил он.

Яка откатился от него и едва сдержал стон — так заныло онемевшее тело. Парень вскочил и бросился прочь — его гордость была уязвлена, и он так злился на весь мир, что не мог сейчас ни с кем разговаривать.

— Однако странный он малый, — пробормотал дворф.

Чуть позже, высушив одежду, но все еще дрожа от ночного холода, Яка присоединился к работникам, снося насмешки товарищей. Он изо всех сил старался хорошо выполнять свою работу, однако мысли путались, настроение было ни к черту, а кожа, несмотря на жгучее солнце, напоминала лягушачью.

Когда же он увидел карету лорда Ферингала, прокатившую мимо, сначала к дому Меральды, а потом обратно, с пассажирами, ему стало еще хуже.

Все против него.

* * *

Этот день в замке Аук запомнился Меральде больше всех, хотя лорд Ферингал почти не скрывал своего неудовольствия по поводу того, что Меральда не Принадлежит только ему. Присцилла же просто кипела из-за того, что вынуждена пустить в свой сад троих крестьян.

Однако Ферингал все же справился с собой, а Присцилла, хоть и не без осторожного покашливания Темигаста, держалась вполне вежливо. Но для Меральды важно было только то, что мама улыбается, подставляя бледное лицо солнечным лучам, наслаждаясь теплом и благоуханием цветов. Все это лишь укрепило решимость Меральды и подарило ей надежду на будущее.